Люди Айнумосири

(Таксами Ч. М., Косарев В. Д.

Кто вы, айны?

Очерк истории и культуры.
М., «Мысль», 1990).

Извлечения с добавлениями.

Справочный аппарат содержится в сносках монографии.

 

Часть первая

Когда в XVII веке русские землепроходцы достигли «самого дальнего востока», где, как им думалось, твердь земная соединяется с твердью небесной, а оказались безбрежное море и многочисленные острова, они были изумлены обликом встретившихся им туземцев. Пред ними предстали заросшие густыми бородами люди с широкими, как у европейцев, глазами, с крупными, выступающими носами, похожие на мужиков южной России, на жителей Кавказа, на заморских гостей из Персии или Индии, на цыган, – на кого угодно, только не на монголоидов, которых казаки повсеместно видели за Уралом.

Землепроходцы окрестили их курилами, курильцами, наделив эпитетом «мохнатые», а сами они называли себя «айну», что значит «человек».

С тех пор исследователи бьются над бесчисленными загадками этого народа. Но и по сей день к определенному выводу они не пришли.

Общее представление

Прежде всего: откуда в сплошном монголоидном массиве появилось племя, антропологически здесь, грубо говоря, неуместное? Ныне айны живут на северном японском острове Хоккайдо, а в прошлом заселяли весьма широкую территорию – Японские острова, Сахалин, Курилы, юг Камчатки и, по ряду данных, Приамурье и даже Приморье вплоть до Кореи. Многие исследователи были убеждены, что айны – европеоиды. Другие утверждали, что айны родственны полинезийцам, папуасам, меланезийцам, австралийцам, индусам…

Археологические данные убеждают в глубокой древности поселения айнов на Японском архипелаге. Это особенно запутывает вопрос об их происхождении: как могли люди древнекаменного века преодолеть громадные расстояния, отделяющие Японию от европейского запада или тропического юга? И зачем им нужно было менять, скажем, благодатный экваториальный пояс на суровый северо-восток?

Древние айны или их предки создавали удивительную по красоте керамику, загадочные статуэтки догу, а кроме того, оказалось, что они были едва ли не самыми ранними земледельцами на Дальнем Востоке, если не в мире. Непонятно, почему они совершенно забросили и гончарные занятия, и земледелие, став рыболовами и охотниками, по сути, сделав шаг назад в культурном развитии. В преданиях айнов рассказывается о сказочных сокровищах, крепостях и замках, но японцы, а затем европейцы застали это племя жившим в хижинах и землянках.

У айнов причудливо и противоречиво переплетаются черты северных и южных жителей, элементы высокой и примитивной культур. Всем своим существованием они как бы отрицают обычные представления и привычные схемы культурного развития.

В I тысячелетии  до н. э. на земли айнов стали вторгаться мигранты, которым позднее суждено было стать основой японской нации. Многие века айны ожесточенно сопротивлялись натиску, и порой весьма успешно. Приблизительно в VII в. н. э. на несколько столетий установился рубеж между двумя народами. На этой пограничной черте были не только военные битвы. Шла торговля, велся интенсивный культурный обмен. Случалось, родовитые айны влияли на политику японских феодалов. Культура японцев существенно обогатилась за счет своего северного противника. Даже традиционная религия японцев, синтоизм, обнаруживает очевидные айнские корни; айнского происхождения ритуал харакири и комплекс воинской доблести бусидо. Японские ритуал жертвования гохеи имеет явные параллели с установкой айнами палочек инау… Список заимствований можно продолжать долго.

В течение средневековья японцы все более оттесняли айнов на север Хонсю, а оттуда – на Хоккайдо. По всей вероятности, часть айнов задолго до того переселилась на Сахалин и Курильскую гряду… если только процесс расселения не шел в диаметрально противоположном направлении.

Ныне от этого народа остался лишь ничтожный осколок. Современные айны живут на юго-востоке Хоккайдо, по побережью, а также в долине крупной реки Исикари. Они подверглись сильной этнорасовой и культурной ассимиляции, а в еще больше степени – культурной, хотя все еще стараются сохранить самобытность.

ЭБИСУ – ВОИНСТВЕННЫЕ ВАРВАРЫ

Отношения айнов с японцами: от древней истории к современности

Древняя история айнов, и в частности, их многовековых отношений с японцами, увлекательнее всякого детектива. Думается, по мотивам соответствующих легенд и преданий мог быбыть написан не один "Властелин колец" или нечто подобное в стиле "фэнтези". Но я буду придерживаться научных фактов.

По одному из айнских преданий, «было время, когда первые айну спустились из Страны облаков на землю, полюбили ее, занялись охотой и рыболовством, чтобы питаться, танцевать и плодить детей». А древнеяпонская хроника гласит: «Когда наши августейшие предки спустились с неба на лодке, на этом острове они встретили несколько варварских племен, наиболее свирепыми из которых были эбису».

Следы айнов на Японском архипелаге тянутся из тысячелетней неизвестности. Но не будем пока углубляться в археологические слои. Начнем с периода, предшествующего японской истории. Это время, приблизительно соответствующее рубежу двух эр.

Формирование японского народа связывается с миграцией из континентальных районов Восточной Азии, через Корейский полуостров, части могущественного племенного союза сюнну (позднее известного как гунны). Пришельцы вторгались на Японские острова волнами, увлекая за собой другие этнические группы – тунгусо-маньчжур, древних китайцев и корейцев. На самом архипелаге, начиная с о-вов Кюсю, Сикоку и юга Хонсю (область Кинаи) – они встретили аборигенное население, которое тоже было отнюдь не однородным. Этнограф С. А. Арутюнов писал: «…Япония была заселена задолго до начала… переселений с Корейского полуострова. Этим ее древним населением могли быть, кроме предков айнов, предки… кумасо, которых можно предположительно считать народом индонезийского происхождения». Он выделил пять этнических компонентов, принявших участие в формировании японцев; в хронологическом порядке это айнский, кумасский, древневосточноазиатский, корейский и китайский.

В первые века н. э. на юге Японских островов начал формироваться предгосударственный союз племен Ва, этническая принадлежность которых не совсем ясна. «…Можно лишь предположить, – писала исследовательница древнеяпонской культуры Н. А. Иофан, – что… близость (языковая и этническая) племен Северного Хонсю и Кинаи сложилась вследствие достаточно сильной местной этнической основы (ею, скорее всего, являлась айнская основа) обоих районов».

Первоначально общность племен Ва подразделялась на две территориальные группировки – южную (Ва Кюсю) и северную (Ва Кинаи). Южные Ва поддерживали политические и торговые связи с материком. Федерация Ва Кинаи развивалась в большей степени на местной основе. Исследователи выделили существенные различия в культуре двух Ва, получившие названия соответственно культуры меча и культуры колокола. Логично предположить, что айнские культурные элементы были сильнее в Кинаи. Однако прослежено, что и на Кюсю религиозный комплекс Ва почти целиком совпадает с айнским.

В результате борьбы двух федераций Ва Кинаи были разгромлены. Южные Ва присвоили их территорию, а позднее сюда переместился центр формирующегося государства Ямато. Это название восходит к именованию племенной группы, захватившей власть. Культура Ямато синтезировала предшествующие ей культуры меча и колокола, но народно-бытовой слой сохранил ряд северных черт, а религия и быт правящей верхушки – многие традиции южных Ва. В V в. владения Ямато включали, кроме Кюсю и Кинаи, остров Сикоку и некоторые более северные земли Хонсю, а в дальнейшем постепенно расширялись на север.

Древнейшие литературные памятники Японии характеризуют население Ямато как доблестных героев борьбы с многочисленными варварами. Что это были за «варвары»? Первые неясные упоминания о них встречаются в китайских источниках, описывающих раннюю историю Японии. Немало разрозненных сведений можно встретить в фудоки – местных хрониках японских княжеств. Судя по этим документам, аборигенное население архипелага не было однородным. Этноним айну здесь еще не встречается, но часты упоминания о «волосатых дикарях», «мохнатых варварах» и «свирепых разбойниках» эбису (эмиси), которых японская историческая традиция отождествляет с древними айнами или их предками.

Кроме того, среди варваров называются цутикумо/цутигумо, кудзу, яцукахаги, нисимоно, равнинные и горные саэки и, наконец, хита или хина. Определить с достоверностью, кто имеет отношение к айнам, а кто к кумасо, – задача невозможная. Все эти варвары то отождествляются с эбису/эмими, то противопоставляются им, то смешиваются с кумасо и позднейшими хаято – древним индонезийским компонентом. Например, в «Хидзэн фудоки» – хронике одного из княжеств на Кюсю, говорится о том, как вассал, прибыв из военного похода, докладывает сюзерену о покорении «далеких западных эбису». Западнее Кюсю, по тогдашним понятиям, могли располагаться только племена Окинавы, островов Рюкю и Мияко, т. е кумасо/хаято.

Есть в японской науке точка зрения, уверенно связывающая по крайней мере одно из названий древнеяпонских «варваров» с айнами. Цутигумо-но хито, утверждал японский археолог и этнограф Рюдзо Тории, – это точный перевод на японский айнского тойцисекуру – «люди, живущие под землей». Это очень интересный взгляд, учитывая, что он охватывает и другое весьма загадочное племя Северной Японии, Сахалина и Курил – тончей, или коропокгуру. Изучив курилских айнов, ученый пришел к выводу, что они сохранили лучше, чем их собратья на Хоккайдо, первобытные обычай своей «расы» – и «остались цутигумо старых японских легенд». Курильские айны есть коропокгуру, тойцисекуру, цутигумокуру, заключил Р. Тории, – все три названия суть одно и то же». Таким образом, автор привел серьезный аргумент в пользу расселения древних айнов по всему Японскому архипелагу, включая Кюсю, ибо фудоки этого острова полны сведений о цутигумо/цутикумо.

Протояпонцы подвергали аборигенов жесточайшим преследованиям, как правило, истреблению. Вот образчик соответствующего обращения из «Бунго фудоки». Некий «царь» приказал вассалам нарубить деревьев, наделать из них дубин и, напав на цутигумо, всех перебил. «Текущая кровь была до лодыжек». Варвары, сообщается в хрониках, скрывались в горах и лесах, жили в пещерах или в «земляных норах», делали деревянные укрепления, были воинственными и «противились приказам». Упоминаются довольно многочисленные группировки варваров. Среди вождей кудзу и цутикумо нередки женщины. Встречающийся в фудоки сюжет: приезжий завоеватель женится на местной богине (ками – возможно, предводительнице племени) – говорит о том, что не всех варваров истребляли, часть их неизбежно ассимилировалась.

По мере экспансии древних японцев из центра (Кюсю и область Кинаи) и поглощения или истребления неяпонского населения термин эбису/эмиси все прочнее закрепляется за непокоренными еще племенами севера. Большинство ученых склонны видеть в них айнов.

Запись в «Нихонги». Сборнике древних японских хроник, гласит: «27-й год Кэйко, 2 луна, 12 день. Такэтико-сукунэ вернулся из восточных земель и доложил царю: «Среди диких восточных земель есть страна, называемая Хитаками. Народ этой страны, как мужчины, так и женщины, завязываю волосы в форме колотушки и татуируют сво тела. Они свирепы и носят общее название – эмиси». В официальной истории Японии эта информация дается в такой редакции: «В 25 году императора Кэйко (95 г.) Такэмуци-но Сукунэ производил объезд восточных областей… и, возвратясь в 27 году, доложил: «В восточной стране имеется страна, называемая Хидаками. Земля там плодородная и обширная. Народ называется эдзо. Нужно произвести на него нападение и занять его землю». Из двух сообщений явствует, что эмиси/эбису и эдзо – это один и тот же народ, а кроме того, его земля в тот период – независимая территория, которой японцам еще только предстоит овладеть.

Территория эдзо

Видимо, в тот период предки айнов, составляющие несколько родоплеменных объединений, заселяли значительную часть архипелага. Им бесспорно принадлежал весь остров Хонсю, не говоря уже о лежащем севернее Хоккайдо (Эдзо, Йезо, позднее – Мацумаэ, Матсмай, Мацмай). Некоторые ученые предполагают более широкое расселение айнов в древности. Профессор Токийского университета Б. Х. Чемберлен в конце XIX в. писал: «Можно сказать с достоверностью.., что имена, в айнском происхождении которых едва ли может быть сомнение, могут быть прослежены по всему главному острову Японии, по Сикоку и Кюсю. Их довольно много даже в самой южной провинции Осуми и по ту сторону моря, на островах Ики и Цусима. Из наличности здесь этих имен мы можем вывести заключение, что айну были действительными предшественниками японцев на архипелаге».

Правда, аборигены юга Японии в первые века н. э. были известны как кумасо, а в позднейших источниках называются хаято. И хотя их тоже именуют эбису, для отождествления их с айнами оснований мало. Поскольку Кумасокуни (страна кумасо) фактически стала колыбелью раннеяпонского государства, надо полагать, что кумасо/хаято были истреблены и ассимилированы раньше других аборигенных племен. Следует добавить, что современный язык этнографической группы островитян Рюкю (включая о. Окинава) и Мияко, демонстрируя существенные отличия от японского, не обнаруживает сходства с айнским, а весь комплекс энтокультурных особенностей указывает на южное, индонезийское происхождение потомков кумасо/хаято.

Если кумасо/хаято исчезли уже в VIII в., то эбису или «восточные варвары» (по другим источникам, «северные варвары», точнее – северо-восточные по отношению к вторгшимся с материка через Корейский полуостров пришельцам) еще долго фигурируют в японской истории. Позднее термин эбису/эмиси сменяется на эдзо. Процесс их покорения и ассимиляции на Хонсю длится вплоть до конца XVIII в.

Японские хроники изобилуют сообщениями об ожесточенных войнах с эбису. Одно из таких известий восходит к 110 г., хотя поручиться за точность даты нельзя: в японской историографии налицо тенденция к удревлению событий. В названном году вождь и полководец Ямато-такэру предпринял военную экспедицию против «восточного Эдзо». К 478 г. относится сообщение японского правителя китайскому императору о том, что его отец покорил на востоке 55 государств (племен) мао-жэнь, т. е. «мохнатых людей (айно) и на западе 66 государств (племен) и-жэнь – варваров».

Присоединив ряд земель на северо-востоке, полководцы Ямато начали продвигаться на север, в основном вдоль берегов, особенно западного берега, используя корабли. В завоеванных областях учреждались провинции, ставились укрепления с гарнизонами. Но тем временем неспокойно было даже в тылу.

Племя Коси, край Муцу и вождь Онка

Японцы торопились с объявлением новых административных единиц в землях, которые десятилетиями и столетиями оставались фактически непокоренными и числились в «мятежных» провинциях и округах. Таковой была обширная территория племени (или союза племен) Коси. Ее поделили на провинции Этидзэн, Эттю и Этиго, но здесь постоянно вспыхивали восстания. Всякий раз, сообщается в хрониках, эти земли «окончательно» усмирялись, мятежники «полностью» истреблялись, но далее события повторялись с новой силой. Так, в 642 г. айны провинции Этиго были замирены, а в 648 г. японцам пришлось строить палисад (укрепленный пункт) Ивабуни против айнов того же Этиго.

На север от исторической области Ямато простиралась обширная страна Муцу – земли айнов, предмет вожделения японского императорского дома и его вассалов, источник постоянной внешней опасности. Дело в том, что айны не только оборонялись от вторжений, но и сами в любой момент были непрочь вторгнуться в пределы японцев и пограбить их поселения. К VII-VIII вв. относятся сведения о восстаниях и покорении айнов Акита, Нусиро, Цугару и других северных краев, но эти сообщения внушают сильное недоверие. Во всяком случае, на рубеже VII-VIII вв. около четверти всей территории Хонсю оставалось во власти независимых эбису. Надолго установился пограничный рубеж, подвергавшийся значительным колебаниям то к северу, то к югу.

В 4 г. Саммэи (658 г.) полководец Абэ-но Хирафу вторгся в Муцу, возможно, впервые достигнув северной оконечности Хонсю. Туземцы местностей Акита и Нусиро выразили ему покорность, вождь эбису Онка поклялся «именем бога залива» в верности императорскому дому. В Нусиро и Цугару учреждаются округа, поставлено окружное управление. Японцы пригласили сюда айнов Ватарисима («остров за переездом», т. е. речь идет о южной оконечности Хоккайдо), которые были «угощаемы и отосланы обратно после ласкового приема».

Затем Абэ-но Хирафу на 180 судах (?!) вторгся на Хоккайдо и устроил административное управление и здесь. Вот тут-то и кроются сомнения. По данному сообщению, местные туземцы делились на три рода: ближайший назывался Ники-эмиси, второй – Ара-эмиси и «отдаленные» звались Цугару. Но Цугару – это земли на севере Хонсю, а не на Хоккайдо. Следовательно, более близкие эмиси, Ники и Ара, никак не могут быть хоккайдскими айнами. Так где же установил административное управление Абэ-но Хирафу?

В комментарии одного японского автора говорится: «Среди Эдзо существуют три племени, одно называется Цугару, другое Ара-Эдзо, третье Ниги-Эдзо». Им, пишет он, противопоставляются Осимаэдзо (эдзо, т. е. айны, Большого острова – Хоккайдо), проживающие на противоположном Муцу берегу. Так что можно уверенно заключить: айны групп Ара, Ники (Ниги) и Цугару – это туземцы Хонсю.

Очень долго борьба японцев и айнов шла с переменным успехом. Как сообщается, в 660 г. тот же Абэ-но Хирафу, теперь на 200 судах, вновь напал на айнов Муцу, которые, надо полагать, уже покончили с его «административным управлением».  Ожесточенное столкновение привело к тому, что побежденные эбису, не желая сдаваться, покончили с собой, убив также женщин и детей.

В 709 г. на подавление айнов Муцу и Этиго, которые «сделались буйными и беспорядочными», были посланы два сёгуна. В 720 г. эдзосцы Муцу убили императорского сановника, и на этот раз их усмиряли три сёгуна с помощью войск, собранных из девяти японских провинций. А через четыре года восстали айны прибрежной области Муцу и провинции Дэва. Их усмиряли полководцы Фудзиваро-но Умакаи и Оно-но Усикаи. В усмиренных районах появились гарнизоны и крепость Тага. Видимо, эти гарнизоны не раз сметались: в 774 г. после очередного восстания, которое подавлял сёгун Отомо-но Суругамаро, «по императорскому указу в восьми провинциях Бандо вплоть до Муцу на севере были расставлены войска». Этот год памятен тем, что айны взяли приступом крепость близ Сэндаи – на границе Эдзо и Ямато. А на следующий год «усилившиеся в своем могуществе и дерзости мятежники» восстали в Дэва и разбили императорскую армию.

Идзи Адзамаро, Такамару Свирепый и Сиро Красноголовый

В 780 г. произошло одно из крупнейших восстаний в Муцу. Трехтысячная армия не сумела справиться с айнами. Повстанцы, на сторону которых перешел Идзи Адзамаро, начальник одного из округов, взяли приступом все японские крепости, включая замок Тага, и сожгли правительственные склады. Новая экспедиция крупного войска против Идзи Адзамаро и айнов «была неудачной». Позднее полководец Фудзивара-но Огурамаро с трудом вернул «потерянные места и крепости». В 788 г. войско в 52 тыс. человек (фантастическая цифра!) выступила против эдзо, но за целый год не смогло с ними справиться. Сильное поражение «презренным мятежникам» было нанесено только через 6 лет.

В 800-801 гг. феодал Саканоуэ-но Тамуромаро снова покорял айнов на севере Хонсю. Д. Н. Позднеев писал: «Путешественники до настоящего времени могут еще видеть в северной части главнго острова груды костей айну, избитых японскими армиями более чем тысячу лет тому назад. Возле Мориока, в провинции Рикуцю, имеется… вал, содержащий в себе кости избитых айну, памятник этот относится к подвигам Саканоуэ-но Тамуромаро в IX в по Р. Х.».

Весной 811 г. вновь поднялись жители этой местности, в том числе накануне «смятенное с лица земли» стойбище Хэи (Хэимура). Видимо, восстание охватило обширные земли Муцу, если против айнов выступили сановник Бунъя Ватамаро и сёгун Саики-но Имаро с армией в 26 тыс. человек, и все же экспедиция затянулась до зимы. Войска «вошли в стойбища мятежников, разбили их, преследовали до крайних пределов и истребили совершенно».

Видимо, айны Муцу и других северных пределов Хонсю нередко выступали против японцев в союзе со своими соплеменниками с Хоккайдо. В 875 г. «эдзосцы Осима» на морских судах достигли Дэва, обложили населенные пункты Акита и Акуми и нанесли японцам серьезный урон. Спустя три года новое возмущение в Дэва привело к тому, что местный правитель Фудзивара-но Окиё «защищался с гарнизоном, но безуспешно». Повстанцы сожгли замок Акита. Японцы ответили массовым истреблением населения. В связи с событиями XI в. в японской литературе упоминаются имена айнских вождей Такамару Свирепого и Сиро Красноголового.

Формирующаяся японская народность интенсивно поглощала все новые группы покоренных эдзо. Известно, что побежденные кланы айнов часто переселялись в Кинаи и даже на Сикоку и Кюсю, где они неизбежно растворялись среди японцев. В «Харима фудоки» есть сведения об айнах на юге Хонсю. Там говорится: «Это потомки тех восточных эмиси, которых усмирил и пленил Ямато-такэру». Русский этнограф Д. Н. Анучин сообщал, что правительство микадо (тэнно, императора Японии) поощряло браки японцев-победителей с покоренными айнами, особенно с их могущественными родами, и от этих браков ведут происхождение многие знатные японские фамилии. Н. В. Кюнер писал: «Некоторые из покорившихся вождей айнов вошли в японскую феодальную верхушку в качестве князей или их помощников и, несомненно, было также много смешанных браков…».

Японские летописи утверждают, что управление новыми административными единицами передавалось представителям «царского дома». Однако советский исследователь М. В. Воробьев установил, что дело обстояло не совсем так. Управляющими часто становились вожди местных кланов, выразившие верность тэнно. А среди таковых встречались и айны, и их потомки от смешанных браков.

Раннефеодальное государство Ямато раздирали противоречия и усобицы, шла борьбы разных родов за власть. В эту борьбу вовлекались и айны. Известно, что в VII в. одним из влиятельнейших людей в государстве стал некий политик с красноречивым именем Сога Эмиси. В борьбе за власть он искал сторонников не только среди вождей японских кланов, но и в корпорациях китайских и корейских поселенцев – ремесленников и купцов и, что важно, в айнских племенах. Он заручился поддержкой вождя провинции Этиго, под началом которого состояло несколько тысяч эбису, и, придя к власти, опирался на них. Следовательно, было время, когда айны существенно влияли на верхние политические эшелоны Японии. Надо еще учитывать, что многие айнские вожди и другие деятели, даже из числа еще не покоренных, выступают в японской историографии под японизированными именами, а их этническая принадлежность замалчивается.

В конце I – начале и даже середине II тысячелетия на Хонсю оставалась обширная область «диких эдзо». Следует знать, что под «страной Эдзо» сначала понималась вся территория к северу от Ямато; позже термин прилагался к землям северного Хонсю, еще позднее – территорий к северу от Хонсю. Различались такие территории «диких эдзо», как Муцу-Эдзо (север Хонсю), Ватари-Эдзо (айны Хоккайдо, которых затем называли Осима-Эдзо – «эдзо Большого острова»), далее – страны Оку-Эдзо (дальние эдзо). Под последним топонимом могли пониматься и Сахалин, и Курилы, и даже неведомая Камчатка, а порой и материковые земли к западу от Хоккайдо.

Абэ-но Ёритоки

По мере исторических поражений немалая часть айнов уходила в пределы Эдзо. Старояпонское сочинение «Удзисюи моногатари», восходящее к XI в., содержит информацию о приключениях вождя одного из айнских племен. Он жил в «северных землях Осю», входивших в страну Муцу-Эдзо. Его имя – Абэ-но Ёритоки (разумеется, японская форма). Он представлен, как водится, японцем, но, замечает Д. Н. Позднеев, род Абэ-но Ёритоки издавна был связан с севером Японии, и сам Ёритоки «через предков не был чужд эдзоской крови».

В 1052 г. клан Абэ воевал с императорскими войсками. Предвидя поражение, Ёритоки, «взяв с собой около 20 человек своих родственников.., взошел на судно и пересек на нем большое море. Он добрался тогда до государства Кококу (Ху-го, то есть восточных варваров). Отряд достиг устья огромной реки. Вождь искал место, куда бы не дотянулись руки императорских вассалов. Край был безлюден, богат дичью и понравился скитальцу. Но, продвигаясь вверх по реке, по прошествии месяца путешественники чуть не столкнулись с крупным, хорошо вооруженным отрядом, – судя по описанию, чжурчжэней. Среди них было свыше тысячи только всадников. Абэ понял, что спокойного места в этой стране не найти, и повернул назад. Вскоре вождь умер (по другой версии, погиб в схватке с японцами). Его сын Сабуро Садато продолжил борьбу, но через несколько лет был убит, а второго сына, Ториноуми Дзюро Мунэто, враги пленили и увезли на Сикоку, где он будто бы стал буддийским монахом.

В начале II тысячелетия Осю, бесспорно, уже зависел от центрального правительства Японии, но порой эта зависимость становилась номинальной. Это была область, где укрывались беглецы, опальная знать, бунтари, здесь существовали сильные сепаратистские настроения. По пути в Осю стояло множество застав, в сущности, пограничных укреплений, а далее к северу простирались обширные земли «диких эдзо». Поэтому непонятно, зачем Абэ-но Ёритоки должен был плыть на материк, если он мог надежно укрыться на Хоккайдо. Далее, по ряду признаков, как и отмечал советский ученый В. Е. Ларичев, Ёритоки открыл устье Амура – другой «огромной реки» в акватории Японского моря нет. А значит, отряд плыл вдоль берега Сахалина – так почему было не найти пристанища там? Остается предположить, что, как подданный тэнно, хотя и отложившийся от него, Абэ-но Ёритоки враждовал не только с южными завоевателями, но и с северными соплеменниками.

Иная интерпретация событий содержится в знаменитом «Сказании о Ёсицунэ». «Страной двух провинций» (Осю) правил клан Абэ, и пока был жив отец Садато (т. е. Абэ-но Ёритоки, которого в сказании называют Абэ Гон-но ками), якобы императорские повеления почтительно исполнялись, а «правитель ежегодно являлся в столицу и никогда не навлекал на себя неудовольствия государя». Но после его смерти начались смуты, повлекшие многолетнюю войну. Однажды после кровопролитного боя «облаченный в красно-оранжевый шелк Абэ Садато… пал на равнине Ивадэ. Его младший брат Мунэто был взят в плен», а кроме того, самураи убили младшего Абэ – «великана Сакаи-но кандзя Рёдзо».

Конечно, «Сказание о Ёсицунэ» – более поздний памятник, нежели «Удзисюи моногатари», и к тому же это художественное произведение; возможно, автор перенес в прошлое элементы современной ему ситуации. В комментариях Масаки Кадзивары к «Сказанию о Ёсицунэ» сообщается, что клан Абэ был тесно связан с местными (т. е. айнскими) племенами. Ключ к вопросу об этической принадлежности нашего героя дает тот факт, что в «Даи Нихон-си» («Истории Великой Японии») война клана Абэ описывается в главе о «внешних Эдзо».

Усивакамару Самано Куро Ёсицунэ Минамото

При дальнейшем обзоре айнской истории не обойтись без уже упомянутого Ёсицунэ, который выступает выдающимся героем и у японцев, и у айнов.

Самано Куро Ёсицунэ, в японских источниках часто фигурирующий как Усивака, Усивакамару, принадлежал к знатному роду Минамото, который берет начало от принца Садатори, одного из сыновей императора Сэйва (850-880 гг.). Спасаясь от преследований врагов из дома Тайра, юный самурай бежал на север, в край Осю. Скорее всего, в генеалогическом древе Ёсицунэ были айны, о чем еще будет сказано. Дом Минамото был тесно связан с северо-востоком Хонсю, т. е. с Муцу. Ёсицунэ приходился братом известному самураю Минамото Ёритомо – первому из череды сёгунов – военных диктаторов, верховных правителей Японии, оттеснивших от власти тэнно.

Ёсицунэ Минамото в японских преданиях и средневековой литературе стал самым знаменитым из народных героев. В «Сказании» ему дается блестящая характеристика. В 80-е гг. XII в., совершенно еще юный, он возглавлял войска Минамото Ёритомо и одержал окончательную победу над домом Тайра. Но Ёритомо, руками младшего брата расправившись с врагами и получив верховную власть, убоялся соперничества и обвинил Ёсицунэ в измене. С этого момента прославленный самурай вновь вынужден скрываться, причем опять-таки в Осю, где имел большое владение его дядя Хидэхира Фудзивара. Враги выследили опального самурая, и после смерти Хидэхиры окружили его в замке Коромогава. По официальной версии, Ёсицунэ умертвил жену, детей и покончил с собой по ритуалу харакири. Это случилось то ли в 1189-м, то ли в 1191 г., когда Куро Ёсицунэ было чуть более 30 лет.

Но в Японии еще в те времена существовало стойкое мнение о том, что, как писал Ямадзи Аидзан, «Ёсицунэ не умер в Коромагава. В действительности он убежал на остров Эдзо». Причем у этой$версии есть много косвенных подтверждений. Так, во многих местах Хоккайдо существуют легенды, поверья и даже семейные предания, связанные с Ёсицунэ. А это не могло быть возможным в случае его смерти в 30 лет, ведь предыдущая биография героя известна, и в ней нет достоверных сведений о пребывании его на Хоккайдо.

В книге «Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России» Д. Н. Позднеев по поводу различных данных на Хоккайдо заключил, что если им доверять, придется признать: «Ёсицунэ не погиб; он нашел средства перебраться на Хоккайдо, где приобрел власть над племенем айну, и еще долго путешествовал по всему острову. До сего времени имя его находится в большом почет у айну, которые называют Ёсицунэ Гикё Даймёдзин». Большинство провинций острова, добавляет автор, сохранили предания о пребывании в них Минамото Ёсицунэ, причем имеются в виду как айны, так и японцы – потомки ранних переселенцев на Хоккайдо с юга.

Будем исходить из сведений, согласно которым Ёсицунэ каким-то хитроумным способом избежал смерти в Коромагава и скрылся на Хоккайдо. Предание об этом зафиксировано среди населения Осю. А в сочинении «Тоосюдзаки» сообщается о синтоистском храме близ Цугару, возле которого беглый Ёсицунэ, спасшись от гибели, соорудил алтарь в честь бога Кибунэ. Туда же, на Хоккайдо, после осады Коромагава устремился впавший в немилость сёгуна Ясухира Фудзивара, сын Хидэхиры. По пути он был убит, но многие его сторонники одолели пролив и скрылись у «диких эдзо». Со временем таких беглецов стали называть ватари-то, т. е. «партия переезда», «скрывшаяся за морем партия».

По Д. Н. Позднееву, «в деревне Хиратори-мура рассказыватся, что Ёсицунэ, убежав из местности Такатаци на Хонсю, прибыл сюда, на берегу реки построил замок и управлял айнскими племенами всего острова…». Прежде здесь даже стояла деревянная статуя Ёсицунэ в полном вооружении; в конце XVIII в. ее перенесли в административное управление в Сару, где она сгорела при пожаре. Еще в XIX в. на Хоккайдо сохранялись потомки айнов, убежденные в происхождении от Ёсицунэ. Был даже вождь по имени Сэи-ициро, предок которого, по преданию, отдал в наложницы Ёсицунэ дочь; в роду Сэи-ициро хранились доспехи Ёсицунэ. В местности Цясикопу (провинция Кусиро) есть руины древней крепости, в которой, как гласит предание, было казнохранилище Ёсицунэ. Легенды связывают его имя со строительством древнего моста через залив, с укрощением злого духа в провинции Осима; наконец, целая серия легенд и топонимов связана с Бэнкэи – верным соратником и слугой Куро Ёсицунэ.

Есть пласт мифических сказаний, связанных с пребыванием Ёсицунэ на Хоккайдо еще в юности. Усивакамару воспитывался в в монастыре Курамадэра (это, видимо, в Кинаи, на юге Хонсю). Но юноша сбежал оттуда и, побывав у своего дяди Хидэхиры, переплыл на острова Эдзо-Цисима (Цисима – японское название Курил, но в те времена в это понятие могло входить и Хоккайдо), чтобы добыть редкую книгу военной тактики. Он попадает к «великому королю» названных островов, который учит его всяким премудростям. Чтобы добыть редкую книгу, которая хранится в подземелье, Ёсицунэ сблизился с дочерью короля, которая помогла ему проникнуть в подземелье, завладеть секретным трудом и скрыться.

Трудно предположить существование в исконно айнском фольклоре сюжета, в центре которого находится древний манускрипт, поскольку у айнов не было письменности и литературы. Но они могли взять этот сюжет у японцев. Схожий рассказ как раз содержится в «Сказании о Ёсицунэ», но действие происходит в центральной Японии.

А одна из редакций легенды, бытовавшей у айнов Хоккайдо, такова. Молодой Ёсицунэ прибыл на Эдзо и вступил в любовную связь с дочерью князя Хацимэндаи-о, у которого затем украл «Торо-но маки моно» – «Книгу военной тактики». Князь преследовал беглеца, но в проливе Цугару поднялась буря, которая отбросила князя назад. Б. Х. Чемберлен зафиксировал другую айнскую интерпретацию этой явно японской легенды. Ёсицунэ прибыл на Хоккайдо после того, как айнский бог-цивилизатор Окикуруми начал обучать туземцев ремеслам и промыслам, а его жена Турэси Маци передавала женщинам мастерство шитья и ткачества. Ёсицунэ втерся в доверие божественной четы, и боги-супруги отдали ему в жены свою дочь. После свадьбы в Пиратори Ёсицунэ с помощью молодой жены завладел книгами айнов и скрылся. Вот почему айны разучились читать и писать, утратили гончарное мастерство и вынуждены покупать разные изделия у японцев.

Упомянем на противоположный взгляд на роль Ёсицунэ в айнском обществе. В статье «Айно» (1898 г.) русский исследователь Н. Кириллов писал о том, что в XII в. айны были столь могущественны, что могли выставить до 50 тыс. воинов. «К ним в это время перешел брат японского микадо (ошибка: не микадо, а сёгуна. – В. К.) Ёсицунэ, легендарный герой, которому они приписывают и установление некоторых законов, и начало тканья из крапивы, и несколько удачных походов против японцев». Получается, что в представлениях айнов слились образы Ёсицунэ и самого Окикуруми, божества с отчетливыми чертами культурного героя.

Последние намбу-айну и наступление на Хоккайдо

В японских документах, где идет речь о жизни Ёсицунэ в связи с айнами, есть сведения об айнском воинском искусстве. Японцы, хотя и награждали эбису/эдзо нелестными эпитетами, высоко ценили свободолюбие, храбрость, силу и боевой дух этого народа. В древней японской песне говорится, что один эмиси стоит ста человек (японцев). Самураи не любили вторгаться в пределы Эдзо, если не имели многократного численного преимущества. Но и в этом случае они испытывали настоящий суеверный страх перед «волосатыми дикарями» с их отравленными, очень меткими стрелами и множеством таинственных приемов обороны и нападения, многие из которых казались колдовскими. В древнем историческом сочинении «Нихонсёки» (720 г.) об айнах сказано, что они «по природе храбры и свирепы и очень хорошо стреляют. Они постоянно держат свои стрелы в волосах. Они любят производить грабежи и бегают так быстро, как бы летают». А великан Сакаи-но кандзя Рёдзо, младший сын Абэ-но Ёритоки, будто бы «умел напускать осеннюю мглу и творить осенние туманы, а когда наступали враги, мог по целым дням прятаться на дне реки или в морских волнах».

Долгое время Хоккайдо находился за пределами влияния центрального правительства Японии. Но даймё, удельные князья севера Хонсю, периодически совершали набеги на остров. До поры до времени они всякий раз получали жестокий отпор. За исключением мелких поселений японских беглецов типа ватари-то, судьба которых неизвестна, весь остров заселяли и контролировали айны. До середины XV в. Хоккайдо оставался во всех отношениях независимым,  и в Японии его рассматривали как иностранное государство, граничащее со Страной восходящего солнца так же, как Корея.

Остров заселяли многие родоплеменные и территориальные группировки аборигенов, которые в моменты военной опасности могли объединяться, а в остальном жили и управлялись раздельно, без верховной власти. Айны легко поднимали оружие не только на противников, но и друг на друга. Нередко японцы успешно использовали их в своих целях. В 660 г., в разгар борьбы Ямато с сильным государством Сюкусин (сушеней Приморья), Абэ-но Хирафу, возглавляя 200 судов и ведя с собой эдзо из области Мициноку (Муцу), предпринял экспедицию в Приморье и Маньчжурию. В итоге знаменитый флотоводец даже поселил на материке свыше тысячи айнов.

Как всякие завоеватели, японцы умело пользовались раздробленностью айнов, сталкивали их группировки друг с другом; а куда не могли пробиться воины с мечами, проникали торговцы с богатыми подношениями, с массой товаров и, конечно, с саке…

Самые ранние сведения европейцев об айнах относятся к XVI в., когда в Японию проникли сначала португальцы, а затем испанцы. Видимо, первыми были иезуиты, наиболее активные в хлопотах об умножении христовой паствы. В 1565 г. монах Людовик Фроэс в донесении руководству ордена иезуитов писал: «На севере от Японии… находится обширная страна, населенная дикими людьми. Народ этот пристрастен к вину, храбр на войне, и японцы его очень боятся… На груди носят они, как уверяют, зеркало. Свой меч или саблю они привязывают к голове таким образом, что рукоятка торчит выше плеча». В этой стране, добавлял Фроэс, «находится японский город Акита, куда сходятся туземцы для торговли; со своей стороны, жители города также ездят к ним, но реже, так как отправляющиеся туда часто убиваются туземцами». Другие европейцы сообщали, что страна эта называется Йезо (Эдзо) и ее жители самоправны, хотя приносят дары императору Японии.

Итак, Эдзо, о котором пишут европейцы, – это еще не Хоккайдо, а Муцу, север Хонсю, где и расположен город Акита. Японцы здесь вовсе не самовластны, они  скорее селятся мелкими колониями в укрепленных пунктах. Прошло 700 лет со времени крупного восстания, когда Акита была сожжена, а айны все еще удерживают север Хонсю.

В начале XVII в. иезуиты проникли и на Хоккайдо, стремясь распространить христианство среди аборигенов. В 1622 г. сицилианец Джироламо де Анджелис в письме к главе ордена подробно описал островитян. «Они крепкого сложения и росту выше обыкновенного. Цвет кожи их приближается скорее к белому, нежели к темному. Они носят длинные бороды, иногда достигающие до середины туловища. Волосы на голове они бреют спереди, так что до макушки голова у них голая… Уши у всех проткнуты, и, вместо серег, они носят серебряные кольца… Богатые носят платья из шелковых и бумажных материй или полотна, вышитые шелком и украшенные шелковыми же нашивками в форме крестов или роз… Менее же достаточные одеваются в платья из звериных и рыбьих кож или из тканей самой грубой работы… Из оружия употребляют они: стрелы, луки, копья и мечи; последние – не большей величины, чем обыкновенные японские кинжалы. Заместо лат употребляют они короткие кафтаны, вроде фуфаек, с нашитыми на них дощечками… Они имеют отравленные стрелы, производимые которыми раны смертельны».

Де Анджелис рисует картину общества, которое не выглядит примитивным. Перед нами не дикари, а скорее народ стадии, близкой к военной демократии. Интересно, что уже тогда европейцы, кичившиеся своей культурой и предъявлявшие высокие требования к этикету, отмечали галантность манер у айнов. Голландский мореплаватель де Фриз писал: «Их поведение в отношении иностранцев настолько просто и искренно, что лучше не могли бы вести себя образованные и вежливые люди. Являясь перед чужестранцами, они одеваются в самые лучшие свои платья, держат себя прилично, произносят почтительно свои приветствия и пожелания, склоняют в знак поклона голову…».

Позднее контакты западных народов с айнами надолго прерываются, – во всяком случае, на территории Японии. В конце 30-х гг. XVII в. страна была закрыта. Это означало, что иностранцам запрещалось приезжать в Японию, а подданным тэнно – покидать ее пределы. Самоизоляции Японского государства, которая длилась до середины XIX в., предшествовала массовая резня, уничтожение тысяч японских неофитов-христиан, равно как и проповедников-европейцев, на Хонсю и Хоккайдо…

Известно, что на севере Хонсю айны жили вплоть до конца XVIII – начала XIX в. в местности Намбу, на берегу Вулканического залива; намбу-айну – последний остаток некогда могущественного и многочисленного населения Муцу или ближних эдзо.

Появление Мацумаэского дома

Японцы все настойчивее проникали на Хоккайдо и все энергичнее закреплялись там. Это процесс начинался еще в XII в. Опальные подданные, беглые преступники, авантюристы, потерявшие сюзеренов самураи, обезземелившиеся крестьяне, разорившиеся ремесленники и просто голь перекатная – постепенно скапливались в самой южной части острова Осима. Их потомки образовали категорию тацинуси – «хозяева владений».

Первый опорный пункт японцев на Хоккайдо возник в айнской местности Матомай. Этот топоним был переделан на японский лад и стал названием постепенно ширившихся владений исторически известного Мацумаэского дома (клана). Сородичи и соратники клана Мацумаэ теснили аборигенов, но и вступали с ними в тесные контакты. В те времена близ современного города Хакодате существовала местность Роккабасё (по-японски «шесть мест»), где жило смешанное население. Оно образовало селения Тои, Сирикисинаи, Осацубэ, Каябэ, Нотои и Коясу. Болшая часть этих названий – айнского происхождения.

Айны Хоккайдо издревле селились в долинах и устьях рек, занимаясь прежде всего ловом лососевых рыб и охотой на оленей и медведей. Они делились на ряд территориально-родовых групп, о статусе которых – были ли то роды, племена или другие общности – можно только гадать. Японские сочинения мало что проясняют. «Со времен ближайшей древности, – говорится в одном, – хоккайдские эдзо разделяются на две части: куци-эдзо, то есть передние эдзо, и оку-эдзо, то есть дальние эдзо… Затем они разделяются еще на восточных и западных. Восточные называются мэнасикуру, а западные – сюмукуру».

Вожди Косамайну, братья Сёякодзи и Танасягаси

В 428 г. в Матомай прибыл изгнанный из пределов клана Цугару (на северной оконечности Хонсю) некий Андо Норисуэ. Вслед за ним появился еще один авантюрист из Муцу, приговоренный к смерти собственными родителями. Его звали Такэда Нобухиро. Через три года айны, возмущенные бесчинствами людей Норисуэ, начали военные действия. Они выступили под предводительством вождя хоккайдских эдзо по имени Косямаин. Это искаженная на японский лад форма имени; я думаю, его звали Косамайну.

По поводу хроник Мацумаэского дома Д. Н. Позднеев замечал: «Летописи эти имеют у себя… все недостатки односторонности, восхваления японцев и порицания всего того, что идет в том или другом отношении против них. Ими унаследована от китайцев вся терминология, по которой неприятели японцев являются мятежниками и разбойниками, война с туземцами называется усмирением разбойников, те из туземцев, которые изменяют своим соплеменникам и продают их японцам, выставляются добродетельными, верными японскому правительству, заслуживающими похвалы и наград». Эту характеристику следует учитывать, т. к.история аборигенов Хоккайдо вплоть до XIX в. известна почти целиком по записям клана Мацумаэ.

Итак, Косамайну с сыном, собрав крупный отряд, «произвел нашествие на страну с большой свирепостью». Это выступление, надо полагать, охватило всю территорию, где жили японцы. Возможно, японцы были бы истреблены или изгнаны с Хоккайдо, но Такэда Нобухиро, объединив потрепанные и деморализованные силы колонистов, возглавил оборону и в конце концов добился победы, хотя и находился на грани разгрома. За эти заслуги Нобухиро получил руку дочери знатного самурая Какидзаки Сусэсигэ и был принят в клан. Вскоре он «сделался правителем страны Осима… и положил основание здешним владениям. Все это имело место в 1 г. правления Цёороку (1457 г.). Отсюда, – утверждает хроника, – можно считать этот год годом основания клана Мацумаэ». Ставкой Нобухиро был построенный им близ Мацумаэ замок Кацуяма. Потомки Нобухиро присвоили себе родовую фамилию Мацумаэ и стали именоваться даймё – удельными князьями. «Когда власть Мацумаэского дома усилилась, он подчинил провинцию Осима себе, Лежавшие от Камэда на востоке до Кумаиси на западе, на протяжении 60 ри, 77 поселений были названы владением клана Мацумаэ». 60 ри составляют примерно 235, 5 км; значит, ближайшие потомки Нобухиро владели крошечным княжеством, в котором умудрялись различать «восточные» и «западные» владения.

Айны, отмечал Д. Н. Позднеев, были полными хозяевами острова, окружавшими японцев со всех сторон даже в южной части, именуемой Осима. Японские поселения теснились у самого входа на Хоккайдо со стороны Цугару. Из своих замков японцы рисковали показываться редко, предпочитая плавать на военных судах вдоль берега. Айны же нападали даже на главные замки Мацумаэ, доходило до штурмов и поджогов. Восстание Косамайну положило начало череде кровавых сражений хоккайдских айнов против японских захватчиков. Оно существенно затормозило экспансию мацумаэских самураев, охладило их агрессивный пыл и принудило к крайней осторожности.

Даже при четвертом правителе Мацумаэ, почти до конца XVI в., власть клана охватывала лишь соседние с Осима земли будущих провинций Сирибэси и Ибури. А что касается самого сердца айнских владений в нынешней провинции Хидака, то лишь при девятом правителе, уже в XVII в., впервые значится запись о том, что в замок Фукуяма явились с данью айны из Сару. Но и на территориях, номинально принадлежавших клану, его реальная власть не шла далее нескольких населенных пунктов вдоль морского побережья, которые можно было контролировать с помощью флота. На Хоккайдо повторялась ситуация, столетиями присущая северным владениям тэнно на Хонсю.

Но к концу XVI в. ситуация стала существенно меняться. Завершалось объединение Японии. Сёгун Хидэёси Тоётоми покорил многочисленные княжества на Кюсю, Сикоку и Хонсю. Владения империи все ближе подступали к проливу Цугару. Мацумаэские даймё все чаще наносят визиты в императорскую столицу. В 1591 г. Такэдо Ёсихиро, третий правитель Мацумаэ, выступил на стороне японского сёгуна и подавил мятеж феодала Огасавары Масадзанэ. В том походе участвовали и айны Хоккайдо. «Отряды осадили замок Фукуока. Ёсихиро приказал айну стрелять отравленными стрелами, от которых умирали все…». Но до конца XVIII в. Мацумаэский клан оставался суверенным княжеством, т. е. по-прежнему считался в Японии соседним государством.

В условиях своего возвышения клан начал последовательно захватывать айнские земли. «Отношения даймеоского дома к айнским племенам почти могут характеризоваться одним словом : истребление», – подчеркивал Д. Н. Позднеев. О. Рюноскэ признавал, что до основания клана айны Эдзо пребывали в расцвете и были многочисленными, с усилением же Мацумаэ они постепенно приходили к упадку. Но этот процесс растянулся по крайней мере на период первых десяти правителей, т. е. до конца XVIII в. Все это время айны боролись за свои земли и независимость с исключительной солидарностью, мужеством и эффективностью. А ведь самураи, в том числе и хоккайдские, слыли отличными воинами. Большинство переселенцев на Хоккайдо были выходцами из северных провинций Хонсю, с той пограничной черты, где на протяжении столетий в основном и формировалось военное сословие самураев, закаленное в постоянной борьбе с аборигенами и многое заимствовавшие у них в военном искусстве. Здесь сложились стойкие военные обычаи буси, так изумлявшие европейцев. Военное дело было основным занятием кэраи (вассалов) Мацумаэ, причем отношения с айнами не позволяли ржаветь их оружию и доспехам. И все же они чаще терпели жестокие поражения, чем блистательные победы над «дикарями» эдзо. А побеждали обычно в двух случаях: хитростью, коварством и вероломством – или многократным численным перевесом.

В 1512 г. айны подняли восстание и захватили три замка – Усигэси, Синори и Ёкурамаэ. Три знатных самурая в знак поражения совершили харакири. Через год айны взяли штурмом еще один замок – Одатэ, и снова три самурая вспороли себе животы. «Мятежники… разрушили все буддийские и синтоистские храмы и алтари и убили всех их хранителей и бонз», – сообщает хроника.

В 1515 г. был осажден замок Токуяма, в опасности оказался сам правитель клана Такэда Мицухиро. Айны были весьма близки к полной победе, которая могла привести к истреблению и изгнанию захватчиков. Но айнские вожди братья Сёякодзи позволили заманить себя в ловушку – они вошли для переговоров в замок, где их во время праздничного угощения убили. Этот прием японцы применяли многократно.

В 1529 г. последовало новое крупное восстание – на Мацумаэ надвинулись отряды вождя Танасягаси. Вассалы Ёсихиро потерпели поражение. И опять самураи обманули айнского вождя, убили его, после чего истребили отряд повстанцев.

Всякий раз Мацумаэские летописцы стараются уверить в том, что айны усмирены навсегда или надолго. Но восстания следуют одно за другим: в 1531, 1536, 1643, 1662 г. …

Война под предводительством Сакусайну

Кульминацией длинного ряда кровавых событий стало грандиозное восстание, которое возглавил 80-летний вождь племени сибуцяри. Речь идет о крупной территориальной группе туземцев, жившей в долине реки Сибуцяри/Сибицяри. В исторических источниках имя этого лидера называется по-разному:  Сягусаин, Сягусяин, Сямусяин, Сякусэн, Сюусэн, Сюуэн. Я буду называть его Сакусайну, хотя это имя могло звучать и Самусайну. Японский исследователь Синициро Такакура назвал этого вождя в числе трех наиболее известных в истории Хоккайдо родовых глав айнов. Если о других предводителях воссаний хроники, как правило, лишь упоминают, то Сакусайну получил в ней колоритную характеристику: «Огромного телосложения и чрезвычайно сильный, он с легкостью поднимал несколько сот кин… Влияние его было огромно.  Его боялись и дальние, и ближние эдзо». (Для сведения: 1 кин равен 600 г.)

Что стало причиной восстания? Незадолго до начала событий Мацумаэ распространил влияние на айнов Сару. Между тем Сару, селение и долина реки, а также местные вожди по традиции пользовались у айнов острова особым пиететом. По айнской мифологии, именно здесь впервые спустилось на землю верховное божество. Это был центр, вокруг которого группировались  племена острова, это была своего рода столица Эдзо.

Борьба под началом Сакусайну вышла далеко за рамки обычного восстания, по значимости и масштабам она стала освободительной войной, длившейся около четырех лет. Восстание тщательно готовилось,  айны вооружались, строили оборонительные валы и укрепления, вели наблюдения за передвижениями японцев и их военной структурой. Кроме того, Сакусайну сумел объединить под своим началом максимальное число айнских родовых глав. Если верить летописи, он и его зять Риттоин планировали полное уничтожение Мацумаэского клана и захват внешней торговли. Всего к восстанию примкнули «сорок эдзоских начальников».

Интересно, что противником Сакусайну, попытавшимся сорвать весь замысел и убитым заговорщиками, был некто Оннибиси, будто бы потомок Ёсицунэ из местности Хои в долине Сару. Его подчиненные оказались, видимо, единственной группировкой туземцев, державшей сторону японцев. Возможно, это объяснялось соперничеством Оннибиси со старым вождем Сару за верховенство среди хоккайдских эдзо.

В 1669 г. большой отряд айнов захватил свыше 30 казенных и купеческих судов, прибывших в княжество. По описанию, в нападении участвовало «несколько тысяч эдзосцев». Только в следующем году весть об этом достигла правителей клана и вызвала ответные меры. Кэраи Какидзаки Сакудзаэмон с 300 воинов вторгся в Сару, но попал в окружение отряда Сицирицямаэна – одного из вождей восстания. Войско самураев и еще 500 японцев с трудом укрылись в укреплении. На подмогу вышла армия, которую возглавил сам Мацумаэ Ясухиро, регент и дядя малолетнего мацумаэского даймё.

Решающее сражение произошло на речке Куннуи и длилось полдня. Мастерство и мужество айнов уже не могло принести им победы. У японцев появилась артиллерия и другое огнестрельное оружие. Айнские стрелы не пробивали тяжелые доспехи самураев. Понеся сильный урон, повстанцы укрылись в горной тайге и перешли к партизанской борьбе. Преследуя их, каратели жгли деревни и истребляли население. Передовой отряд, которым руководил Сато Гондзаэмон, захватил Сару и воздвиг укрепления близ Сибуцяри.

В ответ на вызов Гондзаэмона, сделанный в оскорбительной форме, Сакусайну появился с отрядом и окружил укрепления самураев. Но он не подозревал, что на подходе – огромная армия врага. Японцам удалось уговорить вождя повстанцев безоружным войти во вражеское логово. Всем участникам переговоров гарантировалась безопасность. «Свято чтя обычаи гостеприимства, айну особенно часто попадались на удочку приглашения их японцами в гости, и здесь падали жертвами вероломства…», – отмечал Д. Н. Позднеев.

На переговоры, которые завершились пиршеством, были приглашены сам Сакусайну, два его младших брата, Цинтэкаи и Сиравэси, вожди Хагука, Катэнку и Маканоскэ. В разгар застолья раздался нарастающий гул – приближались пехота и конница японцев. Тотчас началось истребление безоружных гостей. Сакусайну был изрублен на куски. Погибли 25 айнских вождей, дожидавшихся результатов переговоров возле лагеря, и все, кто был с Сакусайну. Скрыться удалось только Сиравэси. Самураи живьем жгли осажденных, на костер отправили и захваченного в плен Риттоина. Еще 16 плененных вождей были доставлены в Мацумаэ – судьба их неизвестна.

На обратном пути оставшиеся эдзосцы преследовали армию. Далее есть несколько красноречивых записей в летописи клана. В 1670 г. «Мацумаэ Хирохото и Какидзаки Хиротака… отправились в Ёици и усмирили оставшуюся партию мятежников». В 1671 г. «Какидзаки Хиробаяси прошел с 300 солдатами в Сираои, где истребил оставшихся мятежников». В 1672 г. «Ясухиро в 6-й луне опять отправился в Куннуи и усмирил оставшихся повстанцев». Так каждая запись опровергает предыдущую. Видимо подавить антияпонскую войну, которая охватила огромную территорию, был сложно.

Но так или иначе, к концу XVII в. Мацумаэский клан расширил влияние на значительную часть Хоккайдо. Непокоренными оставались только туземцы северо-востока, сопротивлявшиеся даже в  XVIII в. На мысе Носяппу – самой восточной точке Хоккайдо – есть памятник японцам, которые погибли здесь в 1785 г., сражаясь с айнами.

Система басё – японская сегрегация на Хоккайдо

После поражения айнов в войне 1669-1672 гг. остров в целом уже принадлежал клану. Обладая многочисленными вооруженными силами, флотом и рядом опорных пунктов на побережье и в низовьях крупных рек, японцы установили жестокий колониальный режим сегрегации, известный как система басё – «мест», т. е административных округов. В период Кэнсэи (1789-1800) существовало 43 басё на востоке и, вероятно, около того же числа – на западе. Кроме этих территориальных единиц в айнских землях, была территория Мацумаэ-ци, т. е. клана. Айны не могли селиться на этой земле, а японцы, кроме чиновников и предпринимателей, – на землях басё.

В каждом басё были прибрежные пункты с японскими гарнизонами, почтовой службой, лавками и рыболовными предприятиями. Исключительными правами на торговлю и рыболовство пользовались вассалы Мацумаэ, но самураи не желали заниматься предпринимательством и перепродавали свои прерогативы откупщикам из Японии. В рыболовных пунктах, называвшихся ундзёя, туземцев привлекали к принудительному труду. Работать заставляли не только мужчин, но и женщин с детьми. Такая практика эксплуатации резко нарушила  традиционный уклад айнов, издревле добывавших средства к существованию комплексным хозяйством, сочетавшим охоту, рыболовство, собирательство и примитивное огородничество.

Уклоняясь от японского гнета, айны покидали побережье и переселялись вглубь острова, в тайгу и сопки, в верховья рек. Там концентрировались кимун котан (селения горных лесов), а писун котан (приморские селения) редели и исчезали. Сохранившиеся же превращались в новый тип существования аборигенов, всецело зависимый от японцев, от предоставляемой ими работы, платы за нее и товаров.

Процесс разложения традиционного айнского общества углублялся, вел к вымиранию и этнокультурной деградации. Всецело этому способствовала японизация в широком смысле – как административная, так и культурная. «Немаловажное содействие истреблению айну оказывал тот порядок управления айнскими племенами, который японские летописи называют системою цивилизования или улучшения нравов, – отмечал Д. Н. Позднеев. – Все доходные статьи мацумаэских владений отдавались, как от лица самих даймё, так и от лица их вассалов, в полное и бесконтрольное заведование японским откупщикам, применявшим к айнским племенам те же приемы культуртрегерства, которые применялись и в других странах… Приемы эти сводились к спаиванию туземцев спиртными напитками, истощению их непосильными работами, отбиранию наиболее красивых и молодых женщин к себе в наложницы. К этому нужно еще прибавить постоянно отмечаемые летописями эпидемические болезни, как то корь и оспа, и голодовки, которые истребляли целые поселения айну».

«Революция Мэйдзи», положившая начало буржуазным преобразованиям в Японии, имела далеко идущие последствия для Хоккайдо. Во-первых, с Мацумаэским кланом как отдельным княжеством было навсегда покончено, а вместе с тем – и с прежней системой басё. Во-вторых, за 20 лет (1884-1903 гг.) население острова за счет колонизации возросло со 190.938 до 843.717 человек – в четыре с лишним раза. Это окончательно превратило айнов в ничтожное нацменьшинство. Их земли бесцеремонно захватывались и перераспределялись между новопоселенцами и предпринимателями, природная среда преобразовывалась и уничтожалась, айнские селения таяли, жители сокращались в числе и распылялись по острову в поисках заработков и возможностей выжить. Оставшихся аборигенов стали административно переселять, сосредоточивая в селениях особого режима, постепенно превращавшихся в резервации декоративно-показного, на потеху туристам, типа. В таких «потемкинских деревнях» они в основном живут и поныне.

Можно сказать, собственно, что этим и закончилась история отношений айнов с японцами, как, впрочем, и сама история былых воинственных эбису.